Стать автором своей жизни с помощью нарративной психотерапии

С вами все в порядке. Ваша проблема — это история, которую вы присвоили и сделали частью личности. Нарративная терапия предлагает отделиться от этой истории. Вы — не ваши страхи. Не ваше одиночество. Не ваши конфликты. Вы — автор собственной жизни. Тот, кто выбирает, что будет дальше. Поговорим, какие истории живут у нас в голове, как их можно переписать и почему нарративные практики занимаются соучастием, отдавая клиенту право быть главным экспертом.

Нарративный подход: историческая справка

В «традиционной» психотерапии клиент приходит с запросом: «Я сломался», а специалист, вооруженный инструментами метода, начинает «чинить» — копаться в его бессознательном, убеждениях, установках или даже генетике, чтобы найти и обезвредить причину. В нарративном подходе все по-другому. На человека не смотрят через призму проблемы. Проблема — это проблема. С человеком, говорит нарративная психология, все в порядке. 

Человек является автором жизни, рассказчиком. Проблема — одна из историй, которую «автор» включил в свою «книгу». Вот только история вросла в человека и его идентичность. Задача психотерапевта — вернуть клиенту авторство, чтобы тот написал другую историю. Где все получается. Где он справляется. И где выбирает.

Нарративная психотерапия родилась на рубеже 70-80 годов прошлого века. Ее положения продвигали в Новой Зеландии и Австралии два человека — Майкл Уайт, психолог из Аделаиды, и Дэвид Эпстон, специалист по семейной терапии из Окленда. Психотерапевты были коллегами и единомышленниками, практиковали системно-семейный подход и параллельно разрабатывали свой с весьма радикальным для того времени взглядом: проблема — не равно человек. 

«В нарративной психотерапии смотрят на то, как человек живет и какие истории о себе создает. Часто эти истории навязаны — родителями, обществом, культурой. И наша работа — помочь человеку рассказать о себе иначе. Отделить проблему, посмотреть на нее со стороны, а потом пересобрать эту историю», — Елена Гребнева, семейный психолог, специалист по нарративной терапии.

Нарративная практика опирается на то, что идентичность — не что-то жесткое и фиксированное, а текучее и повествовательное. Мы создаем себя из слов, смыслов, реакций, ролей. Нас можно переписать. Не выдумать заново, а реконструировать. Что-то похожее писал Мишель Фуко, философскими идеями которого вдохновлялся Майкл Уайт: то, что мы считаем «истиной», на самом деле создано языком. Уайт перенес эту мысль на человека: его идентичность — не что-то устойчивое, а результат того, какие истории он о себе рассказывает. А кто рассказывает — тот может пересказать.

В 1990 году вышла совместная книга Уайта и Эпстона «Narrative Means to Therapeutic Ends», которая считается манифестом нарративной терапии. К концу 90-х подход активно практикуется в США, Канаде, Европе, России. Создаются профессиональные сообщества, издаются журналы, разрабатываются программы подготовки нарративных специалистов, которые предпочитают называть себя «практиками», а не терапевтами, и стараются не называть человека «клиентом».

Если хотите попробовать метод, выбирайте в каталоге нарративного практика и записывайтесь на пробную сессию. Первая встреча — бесплатная, длится 20 минут. На ней познакомитесь с методом, психологом и процессом. Обсудите длительность терапевтического пути и его результаты. 

Методы работы в нарративной психотерапии

Несмотря на гуманизм, философский концептуализм и отсутствие протоколов, у нарративной психотерапии есть арсенал инструментов. Эта система упакована техниками. Да, гибкая, эмпатичная, диалогическая, но система.

Экстернализация 

Нарративный процесс «заводится» от разделения человека и проблемы, с которой он обратился. Экстернализация — фронтальный прием, который помогает избавиться от страха, вины и стыда, снимает напряжение и освобождает энергию. В нарративной практике нет «алкоголиков», «зависимых» и «депрессивных». Человек — это человек. Он может «бороться с проблемой алкоголизма» или «разбираться с проблемой депрессии». Несет ответственность за проблему как взрослый, а не виноватый: выясняет свою позицию по отношению к проблеме, исследует взаимное влияние.

«Когда человек впервые называет проблему «она», а не «я», в кабинете появляется пространство. Я вижу, как он распрямляется в кресле и расслабляется. Кажется, впервые осознает, что проблема не в нем, а проблема — в проблеме», — Елена Гребнева, семейный психолог, специалист по нарративной терапии.

Деконструкция 

С помощью деконструкции разбирают, из чего состоит проблемный нарратив. Когда и при каких условиях началась история. Кому было нужно, чтобы это звучало именно так. В процессе этой работы человек осознает, что именно он является автором нарратива. Деконструкция — не разрушить, не сломать, а разобрать и рассмотреть, из чего это сделано: откуда пришло, в каком контексте живет, что транслирует и кому это выгодно. В этом процессе человек, возможно, впервые задается вопросом: мне действительно это подходит? Может быть, у меня есть другие — более личные, более ценные — представления о себе и о мире?

«Человек приходит с проблемой. И, как правило, с готовой версией ее происхождения. В ней могут быть следы культурного, социального, семейного влияния. Мы возвращаем человеку право на авторство», — Анна Левандовская, психотерапевт и нарративный практик.

Пересочинение

Когда человек делится нарративом, он, как правило, воспроизводит то, что хорошо известно. История ладно скроена из повторяющихся элементов — неудач, ошибок, страхов, слабости. Звучит убедительно, стройно, академически точно. И все же в этой почти идеальной драматургии всегда появляются трещины — событие, нарушающее общую логику повествования. Клиент, называющий себя «нерешительным», вдруг вспоминает ситуацию, где повел себя смело, напористо. Разумеется, обесценивает: мол, случайность, не в счет, «само получилось». 

Вот это «само» и есть самое важное — уникальный эпизод. Человек поступил по-другому, потому что в нем проявилось глубинное, а не сценарий. Это глубинное может стать началом новой истории. С помощью терапевта человек позволяет себе рассмотреть эпизод: почему тогда он поступил иначе? Что поддержало его? Какая ценность стояла за этим выбором? И рассказ начинает меняться. Фиксация на проблеме уступает место альтернативной истории.

«В уникальных эпизодах человек — не персонаж, подчиняющийся сюжету, а автор, способный от него отступить», — Анна Левандовская, психотерапевт и нарративный практик.

Re-membering

Все живут и сочиняют свои нарративы не в вакууме, а в обществе. Человек — это всегда отношения. Для того, чтобы собрать себя заново, нужно не только «пойти внутрь», но и разобраться с тем, что снаружи. В нарративной практике создают что-то вроде карты влияния — людей и ролей. Кто поддерживает, а кто — разрушает. Re-membering (восстановление участия) — это возможность не быть одному в этой новой истории. Быть с теми, чью поддержку клиент хочет чувствовать, пусть даже кто-то уже ушел: память о нем становится «местом силы». 

Позиция терапевта в нарративном подходе 

В практике нарративной терапии не советуют, не дают инструкций, не объясняют, не «чинят». Здесь слушают, исходя из того, что клиент — эксперт в собственной жизни. Он создает истории. Эти истории борются между собой за главную роль. Если история, ставшая в этой борьбе победителем, мешает жить хорошо, значит, нужно создать пространство для другой — предпочитаемой. Этим и занимается нарративный практик — открывает пространство, задавая вопросы и помогая сконструировать другой нарратив. 

Работа практика — соучастие. Позиция его децентрирована, но влиятельна. Вопросы терапевта меняют мышление и, как следствие, жизнь. Но что такое жить «правильно», «нормально», решает клиент. Нарративный анализ освобождает от колонизации чужими взглядами, возвращает свободу, а с ней и право выбирать свое, а не чужое. 

У метода нет ограничений. Нарративный подход открыт для всех за исключением так называемой «большой психиатрии». Там, где речь идет о тяжелом расстройстве, вмешательство должно быть комплексным — с участием врача и медикаментозной поддержкой. В остальном противопоказаний к нарративной терапии нет, а ее результатом всегда становится не только количество решенных проблем, но и новый способ мышления, жизнь с опорой на ценности. 

Нет «правильных» или «единственных» историй. Есть много разных версий себя. И есть право выбрать ту, которая звучит по-настоящему и делает счастливым. Выбирайте психолога, оставляйте заявку и начните писать новую книгу собственной жизни.